О международной торговле в нацвалютах

Международная торговля в нацвалютах, которая многим видится как более справедливый порядок по сравнению с использованием небольшого числа резервных валют, на самом деле скорее привела бы к повышенным издержкам, постоянным перебоям в поставках из-за курсовых рисков, повышенной узявимости и меньшей управляемости национальных экономик, валютным войнам. Мне кажется более вероятным, что сложившиеся вызовы (в том числе и для эмитентов резервных валют т.к. сопоставимый с национальной экономикой оффшорный рынок нацвалюты — серьёзная угроза для монетарной и бюджетной стабильности) приведут к активизации разработки наднациональной валюты международных расчётов, возможно, с использованием блокчейн-технологий для организации прозрачного управления ею на основе консенсуса центробанков.

Опубликовано:

Находится в:

После заморозки международных резервов РФ многие начали думать (а многие и до того думали), что переход международной торговли к расчётам (а потом и контрактам) в нацвалютах — це буде велика перемога над Соединёнными Штатами Америки и Европейским Союзом, и Газпром сейчас всем укажет истинный путь.

Моё разумение об этом таково, что расчёты в нацвалютах — это уже проблема для экономики со слабой валютой, а переход к заключению контрактов в нацвалютах — и вовсе может иметь последствия вплоть до катастрофических.

О расчётах

Посмотрим для начала на базовый сценарий. Основной денежный поток через экономику выглядит примерно таким образом:

Внешнеторговые договоры заключены в условных долларах. Экспортёры получают доллары, покупают за них рубли, оплачивают свои расходы российским экономическим агентам. Российские экономические агенты приобретают импорт за рубли, импортёры покупают доллары, расплачиваются ими с зарубежными поставщиками. Поставщики импорта, в свою очередь, могут быть через какую-то очень длинную цепочку связаны с покупателями экспорта.

В такой схеме экспортёры и импортёры могут накапливать избыточную иностранную валюту в своих резервах, чтобы компенсировать возможные колебания мировых цен и обменного курса. Также, т.к. обмен валюты происходит между российскими агентами, центральный банк может рыночными (или не очень) способами контролировать этот процесс, чтобы обеспечить необходимую курсовую стабильность.

Теперь перейдём к сценарию, когда расчёты происходят в нацвалюте:

Вроде бы, поменялось достаточно мало: теперь обмен валюты производят сами покупатели и продавцы. Но это значит, что теперь они контролируют этот процесс, вне российской юрисдикции. Это

  1. Уменьшает возможности ЦБ по стабилизации валютного курса и монетарному регулированию. Обязать иностранного продавца продать рублёвую выручку (или иностранного покупателя сократить свои рублёвые резервы под исполнение контрактов) — не получится. Изъятые из внутреннего обращения рубли придётся экстренно допечатывать.

    А если, при изменении мировой конъюнктуры, иностранные контрагенты начнут свои резервы распродавать — надо будет как-то справляться с рублёвым штормом. При возникновении существенного «оффшорного» рынка (если рубль начинает обслуживать не только непосредственных поставщиков/покупателей импорта/экспорта, а более длинные зарубежные цепочки) — проблемы и риски растут многократно.

  2. Увеличивает внешний долг. Рубли (~ рублёвые активы) в резервах иностранных контрагентов — это внешний долг. Именно это одна из основных причин огромного внешнего долга США — использование доллара в качестве основной валюты международных расчётов. (См. также дилемму Триффина.)

Так что, отказываясь от расчётов в долларах, вы скорее спасаете американскую экономику от монетарно-обсуловленных кризисных явлений, а американское правильство — от банкротства, чем наоборот. И начинаете огранизовывать эти проблемы себе, причём в гораздо более серьёзных масштабах: раскачать и опрокинуть российскую экономику гораздо проще, чем американскую.

Ещё одна проблема — т.к. всю внешнюю торговлю на рубли не перевести, возникают дополнительные конвертации между валютами расчётов, а это уже создаёт либо дополнительные курсовые риски, либо дополнительные расходы на их хеджирование.

О контрактах

Если мы идём дальше и начинаем не просто рассчитываться в нацвалютах по «долларовым» контрактам, но и заключать контракты сразу в нацвалютах, проблем становится ещё больше.

Самая главная из них — курсовые риски. Рассмотрим простой модельный пример. Сельхозпроизводитель продаёт пшеницу в Турцию и покупает запчасти для техники в Китае. Если контракты номинированы в долларах и расчёты в долларах, то он точно знает, что за условные 50.000 тонн пшеницы он закроет себе годовую потребность в запчастях. При этом совершенно неважно, как меняется курс доллара к рублям, лирам и юаням: получил доллары за пшеницу — отдал доллары за запчасти.

Если расчёты в нацвалютах, то возникают конвертации: доллары (контракт) → рубли/лиры (расчёт) → рубли/юани (расчёт) → доллары (контракт). Т.к. расчёты не мгновенны, возникают расхождения из-за колебаний курсов. В итоге, годовой запас запчастей может стоить как 45, так и 55 тысяч тонн. Но всё-таки эти расхождения, обычно, невелики т.к. «время под риском» между расчётами с потребителем и с поставщиком, скорее всего, можно сделать небольшим. Но это всё равно дополнительные транзакционные издержки.

Если в нацвалютах выражены контракты — начинается катастрофа. Даже если импортный или экспортный контракт заключён в рублях, волатильность курсов такова, что поставка запчастей может внезапно стоить все 75.000 тысяч тонн пшеницы. Скорее всего, это означает, что часть техники отремонтирована не будет, и урожай следующего года будет меньше. Несколько таких сбоев в длинной цепочке поставок могут означать и временное закрытие ряда производств. Такие условия функционирования никакой экономике не полезны.

Есть и более интересное следствие. В режиме контрактов в нацвалютах у стран появляется гораздо больше стимулов к валютным войнам: влияние обменных курсов и их динамики на состояние экономики становятся гораздо серьёзнее т.к. для её нормального функционирования уже недостаточно просто сбалансированности импорта и экспорта, появляется необходимость стабильности ещё и обменных курсов валют, используемых во внешнеторговых контрактах.

Также, режим контрактов в нацвалютах может разрушить срочный рынок биржевых товаров — важнейший механизм price discovery и хеджирования рисков продавцов/покупателей для ключевых товаров мировой экономики, что чревато потрясениями глобальных масштабов. Локальные рынки в нацвалютах, скорее всего, будут бесполезными из-за малых объёмов. А работать с двумя рисками одновременно — волатильности цены товара в «базовой» валюте и волатильностью валюты контракта относительно «базовой» — слишком сложно и дорого. Возможно, это даже приведёт к фрагментации мирового валютного рынка, т.е. при известных курсах USD/RUB и USD/EUR невозможно будет установить курс EUR/RUB. «Принцип Гейзенберга в экономике»: если масштаб неопределённости больше масштаба неэффективности, то неэффективность не может быть устранена.

Что дальше?

Таким образом, оптимальный способ международных расчётов — в единственной нейтральной валюте, за которой либо стоит достаточно мощная экономика, чтобы справляться с нестабильностями, вызываемыми оффшорным рынком национальной валюты, либо, ещё лучше, — не стоит вообще никакой национальной экономики и национального правительства со своими интересами. Или, хотя бы, в очень ограниченном количестве таких валют, курсы которых достаточно стабильны друг относительно друга.

Поэтому сколь-нибудь широкого распространения нацвалют в международной торговле я не предполагаю. Даже с учётом возможной переоценки рисков, связанных с использованием доллара и евро. Скорее, активизируется работа по созданию наднациональной валюты для международных расчётов. Не исключаю, что такая валюта («криптоSDR») будет строиться на блокчейне закрытого доступа Некоторые вопросы к экономике криптовалют и блокчейнов Обработка транзакций в блокчейне всегда будет медленнее и дороже, чем в централизованной системе. Масштабирование блокчейнов происходит за счёт доверия к централизованным элементам инфраструктуры. Криптовалюты не работают ни как средство обращения (вымываются из оборота из-за ограниченности предложения), ни как средство сбережения (отсутствует привязка к реальным активам). «Честная» крипта не вытеснит фиат из-за высокой стоимости кредитов в ней. Долгосрочные проекты на блокчейнах открытого доступа невозможны из-за непредсказуемой стоимости доступа, поэтому они не в состоянии создать долговременную ценность своим криптовалютам. Будущее — за блокчейнами закрытого доступа под контролем традиционных институтов. , узлами которого будут выступать центробанки, что позволит организовать эффективное и прозрачное управление международным денежным обращением на основе консенсуса центробанков, в противовес действиям национальных эмитентов резервных валют, которые могут решать свои внутренние проблемы ценой стабильности мировой экономики (причём эти внутренние проблемы зачастую вызваны именно резервным характером национальной валюты).

Ссылки по теме

The Global Currency Power of the US Dollar: Problems and Prospects

The US government can continue to run fiscal deficits with low interest rates because of the demand for US securities. In addition, the cutoff of access to the dollar-based global banking network through sanctions serves as a valuable foreign policy tool.

The vulnerabilities of the system include the dependence on fiscal deficits to supply safe assets to the world. This “new Triffin dilemma” raises the question of whether there is a threshold of debt that would trigger concerns about the sustainability of the US debt. These concerns may become manifest if interest rates rise in 2022 as the Federal Reserve responds to inflation. Moreover, any increases in US interest rates will raise the cost to foreign governments of refinancing their external debt.

The most interesting alternative to the dollar’s primacy may not be other national currencies but digital currencies. Central banks are actively exploring the use of these electronic means of payment. If a system of payments for international transactions emerges that is seen as safe, stable, and not dependent on any one country, then the dollar’s central role may be replaced by a different form of money altogether.