Социальное неравенство и налоги
В предыдущей заметке с критикой Пикетти мы остановились на том, что социальное расслоение не порождается само по себе экономическим ростом и оторванной от него отдачей на капитал, а требует отдельной модели. Я буду опираться на рассуждения и расчёты Лекса Кравецкого (изложены они довольно пространно: 1 часть, 2 часть), но предложу более простую модель.
Человек всю жизнь принимает решения и с ним происходят какие-то события. Они, прямо или косвенно, приводят к тому, что доля приходящихся на человека благ увеличивается или уменьшается. За счёт остальных людей или создания новых благ — сейчас не важно: мы рассматриваем модель неравенства, а не экономического роста. Неравенство в капитале, как мы увидели в предыдущей статье, определяется преимущественно неравенством в доходе. Конечно, оно будет дополнительно усиливаться за счёт того, что люди с высоким достатком имеют обычно и более высокую норму сбережения, но, т.к. это эффект вторичный, сосредоточимся здесь на неравенстве в доходе. Люди, имеющие высокий доход/капитал, имеют и больше возможностей, и больше рисков их потерять (и наоборот), поэтому будем считать, что принимаемые решения изменяют получаемую человеком долю благ на определённый процент, а не на абслютную величину. Наконец, будем эти изменения считать абсолютно случайными.
Начав с идеально равномерного распределения благ в обществе, мы очень быстро приходим к характерному для практически всех обществ логнормальному, как на этом рисунке.
Подписи с осей я убрал, они неинформативны. Да и такую гистограмму анализировать неудобно (хотя длинный правый «хвост» сверхбогатых заметен и тут), посмотрим лучше на кривую распределения дохода (кривую Лоренца).
Население упорядочено от самых бедных к самым богатым. Читать график просто: беднейшие 10% населения получают ≈5% благ, богатейшие 10% — 20%, и аналогично для любого интервала посредине. При отсутствии социального неравенства график был бы прямой линией (линией равенства). Площадь между ней и кривой Лоренца, отнесённая к площади всего треугольника под линией равенства — это известный коэффициент Джини. Чем ближе он к 1, тем выше неравенство.
Посмотрим, как этот коэффициент ведёт себя в нашей модели.
Непрерывно возрастает к своему предельному значению. Это значит, что всё бо́льшая доля благ концентрируется в руках всё меньшего количества людей. Т.е. для возникновения социального неравенства (причём в его максимально конецентрированной форме) не нужно никаких специальных условий, достаточно предоставить людей своей собственной участи, и они, даже в силу чисто случайных факторов, к нему придут.
Не надо, кстати, думать, что богатым тут так уж хорошо живётся. Те же случайные факторы, которые вынесли их наверх, так же повергают их обратно в бедность. Социальные слои постоянно перемешиваются:
Понятно, что в реальной жизни на такое перемешивание необходимо несколько поколений, если не десятков. А также присутствуют эффекты, связанные с абсолютным значением дохода, что создаёт некоторую асимметрию: бедному человеку легче увеличить свой доход в несколько раз, чем богатому, но, с другой стороны, богатому гораздо сложнее проесть своё богатство. Учёт такого рода асимметрии в модели несколько изменит динамику перемешивания социальных слоёв и снизит предельный коэффициент Джини, но качественно результаты будут такими же, поэтому не будем усложнять модель.
Чтобы общество не скатывалось в ситуацию предельного неравенства, нужно вводить перераспределение дохода. Например, в форме налогов и разного рода социальных выплат. Для простоты, будем считать что все собранные налоги распределяются равномерно. И посмотрим сперва на ситуацию с плоским налогообложением в 13%, как у нас. Я откалибровал модель так, чтобы такая налоговая ставка стабилизировала коэффициент Джини около характерного для России значения в 0,4. Нельзя сказать, что это очень радостное состояние:
А теперь введём прогрессивный налог, сохранив коэфф. Джини на прежнем уровне. Оказывается, для этого предельная его ставка должна быть всего 17%. Неравенство то же (даже чуть ниже), но вместо 13% благ через государство начинает перераспределяться всего 8,5. Мне кажется, это одна из причин, по которой наше правительство против: на коррупцию денег начинает не хватать.
Распределение благ не равномерное, как в предыдущих примерах, а только в пользу бедных (25% беднейших на следующем графике), значительно снижает неравенство. При этом, вопреки моим опасениям, средний класс не вымывается.
Ещё одно замечание, которое я хотел бы сделать в связи с налогами. Оценивать и регулировать неравенство в рыночной экономике, где практически все блага пересчитаны в деньги — достаточно просто: считай доход, облагай налогом, полученные деньги перераспределяй. В плановой экономике, где действуют те же законы, но доступ к благам определяется не деньгами, а разного рода привилегиями и связями — это гораздо сложнее.